Гайцзин
'Посмотрите-это я на изгибе острия'...
Вечное синее небо все так же смотрит в мои пустые глаза,спрашивая о чем-то... Но я его не слышу,и не могу выразить все то,что распирает грудную клетку в напрасной попытке вырваться и обрести,наконец,форму,суть свою и смысл. Буквы на белом листе-всего лишь буквы.
'по изгибу ножевому режу прямо по живому...'
собраться. Уйдя в себя очень трудно воспринимать других. 'сказали мне,что этот путь ведет к океану смерти,и я с полпути повернул обратно.С тех пор все тянутся передо мной кривые,глухие окольные тропы...'
а я? Я дошел бы до океана смерти? И кто не убоялся бы? Творцы смерти не равны творцам жизни-но тело,даже живя,все так же боится смерти.
Воспоминания о будущем. Сны о том,чего нет и никогда не было. Память о небывалом. Поток сознания,превратившись в ручей,иссякает,оставшись мутной лужицей хмурого буднего утра.
Треск ни в чем не виноватых тополей за окном.. И их тоже не стало. Оставшиеся,осиротевшие деревья роняют листья,оплакивая собратьев,скорбя в ожидании осени.
Надену стального хмурого цвета(цвета неба-так нежно мною любимого неба,и так ненавидимого порою) рубашку,став тем самым все ближе к небу;завернув себя и завернув эмоции,я стану им.
Вечным.Серо-стальным,временами синим небом.
Вечное синее небо все так же смотрит в мои пустые глаза,спрашивая о чем-то... Но я его не слышу,и не могу выразить все то,что распирает грудную клетку в напрасной попытке вырваться и обрести,наконец,форму,суть свою и смысл. Буквы на белом листе-всего лишь буквы.
'по изгибу ножевому режу прямо по живому...'
собраться. Уйдя в себя очень трудно воспринимать других. 'сказали мне,что этот путь ведет к океану смерти,и я с полпути повернул обратно.С тех пор все тянутся передо мной кривые,глухие окольные тропы...'
а я? Я дошел бы до океана смерти? И кто не убоялся бы? Творцы смерти не равны творцам жизни-но тело,даже живя,все так же боится смерти.
Воспоминания о будущем. Сны о том,чего нет и никогда не было. Память о небывалом. Поток сознания,превратившись в ручей,иссякает,оставшись мутной лужицей хмурого буднего утра.
Треск ни в чем не виноватых тополей за окном.. И их тоже не стало. Оставшиеся,осиротевшие деревья роняют листья,оплакивая собратьев,скорбя в ожидании осени.
Надену стального хмурого цвета(цвета неба-так нежно мною любимого неба,и так ненавидимого порою) рубашку,став тем самым все ближе к небу;завернув себя и завернув эмоции,я стану им.
Вечным.Серо-стальным,временами синим небом.